Мифы Древнего Рима. Золотой осел [сборник 2016, худ. А. Лебедев] - Автор Неизвестен -- Мифы. Легенды. Эпос. Сказания

Стоит ли удивляться, что в конце концов капризная богиня изменила и Сервию Туллию. А виной всему была младшая дочь царя Туллия Секунда, то есть Вторая. Старшую дочь звали Туллия Прима — Первая. В том, что обе они назывались Туллиями, нет ничего удивительного. Будь у царя 20 дочерей — каждую из них все равно бы звали Туллией. Римские женщины не имели личных имен, а только родовые. У каждой женщины вместо личного имени имелся свой порядковый номер…

Именно вторая дочь, злобная и тщеславная Секунда, ставшая женой одного из сыновей Тарквиния Древнего, уговорила мужа отнять царскую корону у Сервия Туллия. И Луций Тарквиний убил Сервия Туллия. А его преступная дочь Секунда переехала на колеснице через труп родного отца. С той поры римляне прозвали эту улицу Злодейской.

Так или иначе, в Риме появился новый царь — Тарквиний Высокомерный, прославившийся своей жестокостью и несправедливостью. За что и назван был тираном.

Захватив власть, Тарквиний Высокомерный уничтожил все справедливые законы Сервия Туллия. Однако записки Сервия Туллия, хранившиеся в храме Фортуны, он не решился тронуть. И, как все тираны, стал разорять народ, чтобы вести войны и возводить величественные храмы в честь своего правления. При этом его собственная жадность не знала границ.

В одной из легенд рассказывается, что как-то во дворец к царю явилась сама прорицательница Сивилла и предложила ему девять свитков с предсказаниями судьбы царя и его потомков.

— Что ты хочешь за свитки? — спросил Тарквиний.

— Сумку золота, — ответила прорицательница.

— Ты просто спятила! — воскликнул царь.

Тогда Сивилла взяла со стола три свитка и бросила их в огонь.

— Значит, теперь, — заметил Тарквиний спокойно, — я должен тебе золота на треть меньше?

— Нет, — ответила Сивилла, — ты должен мне ровно сумку золота.

— Что за несправедливость! — возмутился Тарквиний.

Тогда Сивилла швырнула в огонь еще три свитка, и перепуганный царь согласился. Однако свитки прорицательницы ничему не научили жестокого царя. Он безжалостно расправлялся даже с патрициями, среди которых казнил и знатного вельможу Марка Юния. Но его маленького сына Луция он пощадил и воспитал вместе со своими сыновьями. Луций вырос необычайно умным и благородным юношей. Он был настолько умен, что с детства притворялся слабоумным, чтобы избежать ужасной участи своего отца. Он так искусно играл свою роль, что заслужил себе еще одно имя — Брут (глупец).

И вот однажды, терзаемый дурными предчувствиями, Тарквиний Высокомерный послал к оракулу в Дельфы своих сыновей вместе с Брутом, чтобы услышать вещие слова. И ответил им оракул:

— Власть в Риме перейдет к тому, кто первый поцелует мать!

При этих словах Брут, как будто нечаянно, споткнулся и упал, поцеловав землю — общую мать всех людей. А вскоре после возвращения домой царский сын Секст Тарквиний смертельно оскорбил красавицу Лукрецию, жену знатного римлянина Луция Коллатина, и та, не выдержав позора, закололась кинжалом. Вот тогда-то и настал час Брута. Впервые он сбросил маску глупца и обратился к народу как великий оратор и вождь.

Брут вспомнил не только гибель поруганной Лукреции, но и убийство Сервия Туллия, он вспомнил все ужасные преступления Тарквиния Высокомерного. И народ лишил царя власти и прогнал его. А Брут направился в храм Фортуны, где хранилось завещание Сервия Туллия, и вот что он прочитал: «Пусть в Риме будут два царя, чтобы каждый из них указывал на ошибки другого. Неограниченная власть — это зло. И пусть исчезнет ненавистное для народа слово „царь“! Правители Рима должны называться другим именем».

Узнав о мудрых заветах Сервия Туллия, народное собрание решило: избрать правителями Рима Юния Брута и мужа несчастной Лукреции — Луция Коллатина, назвать их консулами (от имени бога совета Конса), а римское государство — республикой (что значит «общее дело»).

Однако изгнанный за пределы Рима Тарквиний Высокомерный не успокоился и стал готовить против республики заговор, чтобы вернуть себе власть. К счастью, заговор был раскрыт, но, к ужасу Юния Брута, среди заговорщиков оказались его собственные сыновья. И все-таки сердце мужественного консула не дрогнуло: по его приказу оба сына были казнены.

Тогда Тарквиний Высокомерный призвал на помощь этрусского царя Порсенну, и тот с огромным войском осадил Рим. Порсенна был уверен в победе, как вдруг его воины схватили римского юношу, который чудом пробрался в лагерь врага.

— Ты пришел, чтобы убить меня? — спросил Порсенна.

— Да! — бесстрашно ответил лазутчик, имя которого было Муций. — Но больше я тебе ничего не скажу!

Усмехнувшись, Порсенна кивнул на жаровню с раскаленным углем:

— Сейчас посмотрим…

Но не успел этрусский царь отдать приказ, как Муций сам подошел к жаровне и, сунув правую руку в огонь, застыл на месте, спокойно глядя царю в глаза. Пораженно смотрел Порсенна на отважного героя… Наконец, не выдержав, он крикнул:

— Отойди от огня! — и приказал слугам. — Верните ему меч!

И когда Муций взял меч левой рукой, царь воскликнул:

— Возвращайся в Рим! Передай, что Порсенна ценит доблесть и мужество! Велик тот народ, у которого есть такие воины!

Так развеялись последние надежды Тарквиния Высокомерного — этрусский царь отказался воевать с Римом. А благодарные римляне наградили Муция новым именем — «Сцевола» (Левша), потому что он сжег свою правую руку. Это почетное имя носили все потомки римского героя.

Немало врагов было у римлян, но самыми страшными оказались галлы — воинственные племена из северной Европы.

— По какому праву вы вторглись на нашу землю? — возмутились римляне.

— По праву сильнейшего! — ответили галлы, и в первом же сражении римское войско потерпело сокрушительное поражение. Галлы захватили Рим и осадили Капитолий (крепость на Капитолийском холме), где укрылись уцелевшие римские воины. Перепуганные патриции послали гонца в город Ардею за помощью к великому воину и полководцу Марку Камиллу.

Но пока Камилл собирал войско, галлы обнаружили следы гонца из Капитолия и двинулись по ним на вершину холма к неприступной крепости. Стояла глубокая ночь, и все римляне крепко спали, но в последний момент гуси, находившиеся в храме Юноны и посвященные этой богине, громко загоготали. Римляне проснулись и отбили атаку врага.

С той поры по всему миру пошла знаменитая поговорка «Гуси Рим спасли». Но, конечно, это сделали не только гуси, потому что в конце концов еле живые от голода римляне и галлы заключили договор: галлы уйдут, если римляне